О художниках «Музея всего» и о том, почему этот проект важен для России
14.08.2012

О художниках «Музея всего» и о том, почему этот проект важен для России

Выбор «художников» для «Музея всего» противоречит общепринятому определению самого  слова «художник». Может ли искусство создаваться людьми, которые не идентифицируют себя с понятием «художник», людьми, которые творят без потребности в общественном признании или  без осознания неизбежной критики их работ?  Вместо этого возведенные в ранг художников авторы «Музея всего» используют более чистую личную экспрессию, в некоторых случаях творческие работы - единственное средство самовыражения для таких людей.  Их произведения - это неосознанное, лишенное саморефлексии искусство, которое рождается как выражение общечеловеческого  инстинкта создавать.

Screen shot 2012-08-14 at 12.22.00.pngScreen shot 2012-08-14 at 12.22.21.png
Автор работ - Джудит Скотт

«Музей всего» работает с такими организациями, как «Творческий Рост» (Creative Growth) - центр визуальных искусств в Калифорнии, в котором наравне со всеми занимаются творчеством люди с психическими расстройствами. Одна из учениц центра Джудит Скотт (Judith Scott) стала участницей «Выставки №4» в нетрадиционном для искусства публичном пространстве универмага Selfridges. Джудит - глухая женщина с синдромом Дауна. Когда  ей исполнилось 43 года, сестра смогла забрать ее из спецучреждения и привела в проект «Творческий Рост». Здесь, после двух лет бездействия, никогда в жизни не имевшая голоса, Джудит, наконец, нашла свой метафорический, телесный голос и начала с увлечением создавать монументальные, крупные, похожие на коконы скульптуры, оборачивая найденные объекты в шерсть и пряжу. Ее «коконы», нафаршированные спрятанными сокровищами - вещами, которые она присваивала из окружающего ее мира, - теперь высоко оценивают и коллекционируют во всем мире. 

В отличие от общепринятого подхода к отбору материала для выставок «Музей всего»  исповедует взгляд на искусство вне современного художественного контекста – аспекта, который для многих галерей  и музеев стал  определяющим фактором в отборе и экспонировании работ. Как отмечает Джеймс Бретт (James Brett), куратор «Музея всего», «право на высказывание есть и у тех, кто, быть может, создает искусство ненамеренно, без умыслов и понимания законов жизни современного художественного сообщества».

Посетители выставок «Музея всего» оценивают представленные работы скорее не в рамках линейного развития других художников, а эстетически –  через чувственное восприятие и собственный опыт. Знание истории искусств, поиск подходящего места автора среди разных художественных школ и течений – все это здесь оказывается лишним. Работы людей, далеких от профессионального мира искусства, создающих по внутреннему наитию, для себя, требуют другого рода визуального переживания.

Вот как описывает критик Том Лэббок (Tom Labbock) свои впечатления от выставки рисунков чашек и блюдец, голых деревьев и зонтиков Генриха Рейзенбауэра (Heinrich Reisenbauer) – неизвестного автора, пациента Психиатрической больницы Марии Гуггинг на окраине Вены: «С одной стороны, вы наслаждаетесь чьим-то  безумством и эксцентричностью, становясь зрителем его сокровенных непроизвольных творений. С другой - вы чувствуете шаловливость самосознательного художника, ощущаете его настолько полно, что, кажется, вы - часть происходящего в его голове».

Screen shot 2012-08-14 at 12.22.40.pngScreen shot 2012-08-14 at 12.59.13.png
Автор работ - Хенрик Райзенбауер

«Музей всего» не случайно приезжает в поиске художников-самоучек в Россию. Именно здесь искусство имеет давнюю традицию черпать вдохновение в народном и так называемом «наивном» искусстве. В частности, русские авангардисты Василий Кандинский, Казимир Малевич, Михаил Ларионов и Наталья Гончарова испытали сильное влияние искусства, создаваемого непрофессиональными художниками. По словам Кандинского, совершив этнографическую экспедицию вглубь страны и пораженный повсеместным насыщенным и многоцветным декором крестьянских изб, он приобрел привычку «смотреть на картинку не со стороны, а вторгаться в изображение и жить в нем». Этот описанный им подход, возможно, стал одним из первых сигналов в зарождении абстракционизма в современном искусстве. Продолжением русского народного искусства стала и неопримитивистская эстетика Гончаровой и Ларионова, которые видели в крестьянском творчестве «самое точное и прямое восприятие жизни», а в языке лубочных картинок и икон сделали своим «паролем и слоганом». Используя примитивную эстетику народного творчества, они бросали вызов изысканному вкусу и культурным стандартам буржуазии. Это использование народного творчества, интуитивной иррациональной эстетики для своего рода политического заявления перекликается с подходом проекта Бретта, дающего слово непрофессиональным художникам в то время, как традиционные институты эту функцию не выполняют. И сегодня многие современные русские художники, такие как Леонид Тишков, Илья и Эмилия Кабаковы продолжают черпать вдохновение в народной эстетике.

Screen shot 2012-08-14 at 12.23.19.pngScreen shot 2012-08-14 at 12.23.13.png
Слева - Василий Кандинкий «Пестрая жизнь», 1907;  справа - Наталья Гончарова «Раввин с кошкой», 1912

«Выставка №5» «Музея всего» пройдет в Москве в Центре современной культуры «Гараж» и включит в себя работы вновь открытых авторов, а также уже широко известных непрофессиональных художников Александра Лобанова и Павла Леонова.